(Пусть пока здесь полежит, а там посмотрим).
***
…Из рассказов отца он многое знал об этом мире. Однако к увиденному оказался все-таки не готов.
Еще бы!.. То, что предстает перед глазами, не всегда оказывается таким, как тебе рисовали, объясняя «на пальцах»…
Больше всего Дэрема потрясли и повергли в шок машины, безостановочным потоком мчавшиеся по дорогам.
Он никогда не думал, что такое количество механических повозок может собраться в одном месте!
В каждой повозке сидел человек, а то и несколько; и все эти люди куда-то ехали, спешили по своим делам, не обращая внимания на окружающее. Они давно уже привыкли к своей жизни, и не видели в ней ничего удивительного.
Дэрему же все было в новинку.
Обтекаемые формы машин, их сверкающие бока и бешено вращающиеся колеса. Красивые, ухоженные дома. Огромные, буквально слепившие его своим блеском витрины магазинов, - сплошь из стекла! Чистые, аккуратные тротуары; вазоны и горшки со всевозможными цветами… И, конечно, люди.
Юноша жадно смотрел по сторонам и впитывал новые впечатления, присматриваясь к прохожим и удивляясь их одеждам и манерам.
Все было другое. Незнакомое и необычное. И никаким образом не походило на его мир.
Другие ткани, силуэты, краски и запахи…
И еще – полное отсутствие оружия. Во всяком случае, юноша не заметил его ни у кого из прохожих, - ни мечей у пояса, ни луков за спиной…
Дэрему стало немного неуютно.
Что бы он делал, не будь у него при себе меча? Скорее всего, преследователи давно затравили бы его, как зверя, и взяли в плен…
читать дальшеЮноша прислушался к своим ощущениям.
Никакого магического возмущения нигде поблизости. Видимо, погоня все-таки отстала.
«Не льсти себе: вряд ли тебя оставят в покое так просто», - напомнил ему внутренний голос. – «Будь начеку».
Сохраняя настороженность, он продолжал движение. Довольно долго бродил по улицам, пытаясь «поймать» ощущение опасности, но было «тихо».
Все вокруг казалось таким безмятежным и умиротворенным, что хотелось забыть о своих неприятностях и просто наслаждаться путешествием.
Приглядевшись к спокойным лицам людей, Дэрем успокоился и позволил себе немного расслабиться.
И почти сразу почувствовал, что ужасно устал и проголодался. А поэтому совсем не прочь немного перекусить.
Несколько раз ему встречались по пути маленькие ресторанчики, из которых неслись просто непередаваемые запахи стряпни, - слюнки так и текли, - но юноша туда даже не заглядывал, потому что заплатить ему было нечем. Те несколько монет, что у него завалялись, дела бы не спасли. Кроме того, Дэрем боялся, что странные монеты привлекут к себе чье-то внимание: вряд ли подобные деньги были тут в ходу.
До заката оставалось еще много времени, но о некоторых вещах стоило беспокоиться заранее.
На еду и ночлег без денег рассчитывать не приходилось. Даже ему, принцу крови.
В каком бы мире ты ни оказался, твое положение там ничего не значит, если у тебя в карманах нет ни гроша.
Дэрем не был изнежен или избалован, скорее наоборот: с двенадцати лет ему частенько приходилось, сопровождая отца в походах, согреваться у костра, вместо одеяла обходясь конской попоной, а вместо разнообразных кушаний довольствоваться куском черствой лепешки. Он привык к такому образу жизни, и никогда не требовал себе каких-то особых привилегий, видя, что отец ведет такую же суровую и неприхотливую жизнь, находя ее тяготы совершенно обычными.
С этим он справится. Ему не впервые спать на голой земле.
По большому счету, юношу угнетало вовсе не отсутствие крова над головой и хорошего ужина.
В любом походе, в любом богом забытом краю, в любом странствии Дэрем знал, что он не один. С ним всегда рядом был или отец, или верный старый Арни, - учитель и наставник Дэрема, или же оруженосцы и друзья отца – вечно веселый и добродушный Трори и настолько же язвительный Нордирен.
Сейчас рядом с ним не было никого.
Он был в чужом ему мире, где не было ничего похожего на то, что он знал, и чувствовал себе оторванным от всего и ото всех, - безумно и совершенно одиноким.
Это было особое одиночество. Пронзительное и острое одиночество человека, до которого никому нет дела.
Совладает ли он с этим чувством?
Если нет - ему будет трудно выжить.
А это необходимо, пока он не найдет способ вернуться назад. Ведь когда и как это случится, сказать нельзя.
Возможно, он застрял здесь надолго…
Поэтому все-таки придется думать о самых насущных вещах – о хлебе и крыше над головой.
Он продолжал идти, размышляя, что предпринять.
Оставалось только одно: попробовать подзаработать, чтобы купить хотя бы одну из аппетитных румяных булок, которые призывно смотрели на него с прилавков, соблазняя своими ароматами.
Но как найти того, кому могут потребоваться его руки?..
Этого Дэрем не представлял.
Он проходил по одной небольшой улочке, когда увидел, как продавец фруктов, раскладывавший свой товар на лотки возле магазинчика, вдруг неловко оступился и выронил из рук корзину.
Круглые плоды моментально раскатились во все стороны, усеивая тротуар ярко-оранжевыми солнечными пятнами. Словно веселый художник решил разбавить серость уличной мостовой несколькими яркими мазками.
Торговец, средних лет мужчина с наметившимся брюшком и отчетливо обозначенной лысиной, чертыхаясь, постанывая и прихрамывая на поврежденную ногу, принялся собирать то, что раскатилось. Получалось это у него не самым лучшим образом.
Дэрем, не теряя времени, решился придти на выручку.
Не прошло и минуты, как он ловко собрал все раскатившиеся плоды и вернул их хозяину, удивленному этой неожиданной помощью.
- Вот, сэр, - сказал Дэрем, ставя перед продавцом полную корзину одуряюще пахнущих фруктов.
Дэрему довелось пробовать такие только однажды, давным-давно, когда ему едва исполнилось шесть лет. Их тогда привез отцу посол откуда-то из Харранда, из самых южных областей, где и произрастало это оранжевое, налитое соками юга и солнца чудо.
Он не помнил, как фрукты называются, но до сих пор не забыл их сочный, восхитительный кисловато-сладкий вкус…
– Кажется, все. Если хотите, сэр, я разложу их на витрине. А вы пока могли бы присесть на стул и дать отдых вашей ноге.
Хозяин недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал и грузно опустился на подставленный юношей стул: нога еще и впрямь болела, и стоять ему было тяжело. Усевшись, он с подозрением принялся наблюдать за Дэремом.
- Уилл..?..
На пороге лавки стояла бодрая веселая молодая женщина, повязывающая цветной передник.
- Ох, вот и ты, Лизи! Наконец-то!.. – облегченно вздохнул мужчина, которого назвали Уиллом.
- Что случилось, Уилл?
- Да вот… - проворчал тот, - ногу растянул…
Он попробовал пошевелить ступней и поморщился.
- Надеюсь, ничего серьезного? – посочувствовала ему компаньонша.
- Нет, - мужчина махнул рукой. – Только вот проклятые апельсины тут же раскатились, куда ни попадя. Прыгали по асфальту, что твои зайцы!..
Ага, отметил про себя Дэрем. Вот, значит, как это называется, - апельсины…
- Ну, я смотрю, твой очаровательный помощник, которого ты нанял, уже с этим справился? – женщина улыбнулась и бросила на Дэрема короткий, но внимательный взгляд.
- Я его не нанимал! – резко ответил продавец, хмуро косясь на споро действовавшего Дэрема. – Так что пусть ни на что не рассчитывает.
- Ладно, ладно, не надо так кричать, - попробовала улестить Уилла Лизи, перевязывая ему ногу. – Молодой человек может обидеться, - понизив голос, добавила она.
- А мне что до его обид? – тут же вспетушился Уилл. – Вот еще! Я что, должен вести себя с ним, как с принцем?
- Уилл! Ты просто мог бы быть хоть немного повежливее, - укоризненно заметила Лизи. – Парень ведь как-никак помог тебе…
- Сам навязался! Так что благодарить мне его не за что. И вообще: кто его знает, откуда он и что у него на уме? Смотри за ним получше, пока он чего-нибудь не стащил.
- Уилл…
Юноша и не ждал никакой благодарности, когда решил помочь. Но такого неприязненного отношения к себе со стороны хозяина фруктовой лавки тоже не ожидал. Закончив раскладывать фрукты по лоткам, он отряхнул одежду и собрался уходить.
- До свидания, мэм! – он склонил голову в поклоне. - Прощайте, сэр. – такой же учтивый, хотя и сухой поклон достался Уиллу.
- Эй...
Дэрем, уже сворачивавший за угол, оглянулся.
Его догнала Лизи.
- Не обижайся на моего Уилла, пожалуйста, - попросила она, переводя дух. - Возможно, он производит впечатление черствого и грубого человека, но на самом деле он совсем не такой. Поверь мне. Просто жизнь часто била его, и он мало кому доверяет. Уилл привык рассчитывать на самого себя, и ему трудно принять чью-то помощь…
- Я понимаю, мэм, - кивнул Дэрем, чувствуя неловкость. Он и в самом деле не считал Уилла плохим человеком. Ему было просто немного обидно, когда тот усомнился в нем и счел его воришкой. – Я просто хотел помочь... Простите. Я, наверное, пойду. Надеюсь, нога господина Уилла быстро заживет.
Лизи улыбнулась:
- Ты и в самом деле хороший парень. Держи! Думаю, от пары апельсинов ты не откажешься… принц?
Не успев опомниться, юноша поймал два огромных ароматных плода, брошенных ему приветливо улыбающейся Лизи.
- Благодарю вас, мэм! – поклонился Дэрем и в приподнятом настроении продолжил путь.
Он шел по залитым солнцем улицам и время от времени подносил к лицу апельсины, чтобы вдохнуть их запах.
«Что ж, день складывается не так плохо: от меня отстала погоня; я увидел самый прекрасный на свете город; познакомился с чудесными приветливыми людьми… Да и ужин у меня уже есть!» - весело подумал юноша, намереваясь свернуть в ближайший скверик под тень какого-нибудь раскидистого дерева и вкусить плоды трудов своих.
Но тут кто-то ухватил его за руку, и Дэрем невольно вздрогнул, выходя из приятых грез.
Перед ним стоял старый человек, одетый в ветхое и заношенное, словно было впору еще его деду, пальто.
Волосы старика были встрепаны, а глаза глядели пристально и остро.
Приглядевшись, Дэрем понял, что старик не может отвести взгляд от апельсинов. Потому что очень и очень голоден.
- Возьмите, - Дэрем протянул старику один из плодов.
Старик молча схватил апельсин и тут же принялся пожирать его. Не очищая. Прямо с коркой.
Дэрем, не в силах уйти, с удивлением и жалостью смотрел на голодного. Он тоже был голоден, - за целый день у него не было во рту ни крошки, и в животе уже сильно бурчало. Но юноша нисколько не жалел, что поделился со стариком.
Он смотрел, как старик жадно вгрызается в апельсин, а сок брызгает во все стороны, и течет по его щетинистому подбородку, шее, грязным узловатым пальцам…
Старик, причмокивая, облизывал их, не давая каплям сока падать на землю.
Зрелище, надо признать, было малопривлекательное. Но Дэрем понимал, что требовать от нищего королевских манер просто глупо.
…Он сам вел себя не очень-то по-королевски, дожидаясь, когда сможет впервые попробовать заморское лакомство.
Маленький Дэрем не понимал, почему отец медлит? И что он собирается делать с апельсином?.. Почему не дает Дэрему в руки?..
Он крутился и ерзал в кресле так, что вызвал этим бурное неудовольствие няни.
Отец взял нож, неторопливо снял с плода кожуру, разделил его на ломтики, и только затем предложил их супруге и изнывавшему от нетерпения Дэрему.
Мальчик впервые ел что-то настолько вкусное, поэтому не смог сдержать восхищенных восклицаний, запихивая дольки в рот. Ему хотелось продлить удовольствие подольше, но ломтики так и исчезали во рту один за другим. А мама и отец наблюдали за сыном, смеясь, потому что у него по подбородку ручейками тек сок…
Улыбнувшись воспоминаниям, Дэрем вернулся к реальности. Старик в это время, шумно чавкая и облизывая пальцы, продолжал кромсать апельсин.
«Скорее всего, бедняге не каждый день приходится есть фрукты, - вздохнул Дэрем, наслаждаясь ароматом апельсина. – Пусть порадуется».
«Смею заметить, - ехидно проговорил внутренний голос, - твой ужин стал вполовину меньше. Не будь ты таким сердобольным рохлей, ты не отдал бы первому встречному бродяге этот чудесный сочный апельсин!»
«Не беда! – возразил юноша самому себе. - У меня остался еще один! Мне и этого вполне достаточно».
Вероятно, он слишком замечтался.
Старик вдруг протянул руку и вырвал у Дэрема второй апельсин. А потом бросился прочь.
- Эй!.. – возмущенно вскрикнул юноша, но старика уже и след простыл. Фалды его грязной хламиды мелькнули между деревьями парка. Не гнаться же было за ним, в самом деле…
- Ладно, ничего страшного, - пробормотал Дэрем. – Возможно, удастся достать что-то еще.
…Однако удача, всегда слывшая ветреной красавицей, отвернулась от юноши. Больше Дэрему за день ничего не перепало, и настроение его к вечеру порядком испортилось. И еще со страшной силой захотелось пить.
Он покружил еще немного по городу и нашел на одной из улиц маленький фонтанчик с питьевой водой. Наклонясь над большой бронзовой чашей, юноша вволю напился, стремясь большим количеством жидкости заглушить все сильнее дававший о себе знать голод.
Дэрем прекрасно понимал, что это самообман, но ничего не мог с собой поделать, и пил до тех пор, пока не почувствовал в животе холодную неприятную тяжесть.
Солнце клонилось все ниже и ниже, уходя за крыши и расстилая по земле прохладные синие тени. Стали зажигаться в домах первые окна, и Дэрем в преддверии темноты вновь ощутил одиночество и бесприютность.
Повеял легкий ветерок, пришедший с реки. Но он показался юноше ледяным: его знобило, а горло драло так, словно там прошлись теркой.
Дэрем поплотнее застегнул куртку и зашагал быстрее, желая найти хотя бы скамейку, на которой можно было бы провести ночь. Он искренне надеялся, что та будет не очень холодной.
***